Тонкая белая нить…

Круглый стол


«Я! Кто Я??? Как сложно ответить на эти вопросы: «почему я, кто я, где я и зачем я»? Мне кажется, нет, я уверен, я загнал себя в Черную яму. Эта яма - холодное, сырое, грязное, черное одинокое место. В нем нет никого, только я один со своим «прекрасным» настроением. Люди, где вы? Помогите!!! Но в ответ - тишина, я слишком глубоко, и они не могут меня слышать. Меня слышит только Он. Он - тот, кто создал меня ради любви, взаимного общения с Ним. Он - Бог. Он дал мне все, а я лишь запачкал его белую святую руку своей рукой. Я отвернулся от Него, почему? Я не знаю, ведь было все. Я пошел за ними, и сейчас я здесь, в Черной дыре. Я не знаю, кто Я? Меня словно двое: черное и белое, огонь и вода. Как быстро я упал, я даже не заметил. Вроде, вот мальчик 13 лет, играющий в солдатиков, с машинкой… Но нет, мне уже 21 год, и я наркоман, и это реальность. Как так произошло, я же все знал и все понимал. Я не знаю ничего ужаснее и опаснее, чем героин.
Люди, я прошу вас, никогда, слышите вы, никогда не пробуйте наркотики! Их дают рабы, слуги сатаны! Он ездит на своей огненной колеснице и управляет ими, не людьми – людишками. Они сделают все для него, они жаждут быть рабами.
Только Бог спасет вас. Нет ничего другого, нет середины. Либо ты – сын, либо раб».
…Это строки из дневника молодого человека, которому исполнился 21 год. Это были его последние строки. Через несколько недель его не стало. Он умер от передозировки. Умер в страшных муках, запершись в ванной. Умер, увидев эти «золотые» сны, шагнув за грань, за тонкую белую нить, отделяющую действительность от нереальности, жизнь от смерти.
Этот его последний крик должны услышать все, - те, чья жизнь уже висит на кончике иглы, те, кто только попал в смертельные объятия наркотиков.

ОЧЕРЕДНУЮ ТЕМУ нашего «Круглого стола» подсказали сами читатели. В редакции раздался звонок: «Помогите! Нужно что-то делать! Почему мы молчим о наркомании?! Что, этой проблемы больше не существует?».
Действительно, интерес общества к проблеме наркомании в последнее время утих. Лишь изредка в новостных передачах мы видим материалы об изъятых партиях наркотиков да слышим рекламу различных реабилитационных центров. Означает ли это, что война проиграна, или мы оставили наркоманов по принципу «так им и надо»? А ведь не стало меньше поступлений в больницы с диагнозом «передозировка», не стало меньше в наших подъездах использованных шприцев, не стало меньше искалеченных судеб и оборвавшихся жизней…
У нас в гостях три женщины, каждая из которых – отдельная история, но всех их объединяет одно – общая беда.
Татьяна – молодая девушка, бывшая наркоманка с десятилетним стажем, Ольга Ивановна – мама парня, умершего от передозировки наркотиками и Елена Афонасьевна – мама наркомана, который смог преодолеть смертельную тягу и вернуться к жизни.
О. И. :
– Меня волнует один вопрос: кто может помочь наркоману? Почему все кругом делают вид, что наркомании нет? Ведь погибают люди!
Моя история похожа на сотни других историй, но от этого она не стала менее трагичной. Сейчас я хочу одного – чтобы она не повторялась с другими. Я хочу уберечь людей от этой беды! Я буду говорить, кричать «помогите!». Если никто не прислушается к нам, то мы будем продолжать терять сотни тысяч людей, которые гибнут от наркотиков. Это не только их беда, но и наша с вами, всего нашего общества.
Мой сын рос нормальным мальчиком, добрым, порядочным, неизбалованным. В 15 лет в каникулы устроился на работу в автомастерскую. Мы с мужем только приветствовали его стремление. Думали, пусть работает, научится ценить заработанные деньги, да и приобретет неплохую специальность. Мальчишка с удовольствием ходил на работу, делился впечатлениями. Мы радовались вместе с ним. Но постепенно я стала замечать, что он стал замкнутым, раздражительным. Думала, устает на работе. Если бы я знала тогда правду! Как оказалось, один из клиентов «подкинул» ребятам травки. Побаловались, покурили. Нашлись и те, кто рассчитался с пацанами за работу героином. Снова попробовали. Из невинной, на их взгляд, забавы появилась зависимость. Целью их жизни стало добывание героина.
Были периоды, когда сын прекращал колоться. В это время он становился прежним, заботливым, добрым, любящим. Мой мальчик поступил в институт, мечтал получить высшее образование, работать, завести семью. Но снова и снова он возвращался в это болото. Что толкало его назад? Не знаю. Как-то от знакомых узнала, что есть в Ключевом реабилитационный центр «Спасение». Поехала туда, нашла, узнала все. Привезла сына. Через некоторое время поехала проведать его. Вы не поверите, он просто расцвел. В него словно вернулась жизнь. Он говорил мне: «Мама, здесь везде Бог! Здесь даже дышится легче!» Главное, там не было его «друзей». Никто не предлагал дозу, все старались только помочь. Слезы катились градом, когда видела их молящихся. Он так свято поверил в Бога, в братьев, которые его окружали. Тогда сын впервые рассказал мне о своем втором «я». О том, что пришлось ему пережить. Я ужаснулась, что довелось ему испытать. Я до сих пор помню слова той сыновьей исповеди.
Курс реабилитации в «Спасении» - 9 месяцев. Но я поверила, что исцеление наступило и попросила отпустить ребенка для сдачи сессии в институте. Но, видимо, его вера была еще не настолько крепка…
…Рано утром он закрылся в ванной. Когда дверь выломали, было уже поздно… Экспертиза показала, что он умер от отравления неизвестным веществом. Что подмешали проклятые барыги, неизвестно. Вечером знакомые видели его у аптеки.
Татьяна:
– К слову, про аптеки. Ночью они работают практически только для наркоманов и любителей «боярышника». Не буду называть где, но у аптекарей уже заготовлен привычный для наркоманов набор: шприц, чистая вода, бутылек нафтизина. Приходишь, у них все под рукой. Нафтизин идет для емкости, шприц, понятно, а вода на случай «передозняка» - вводили в вену, чтоб разбавить кровь.
А уж где приобрести сам порошок, знают все. Нет у нас, едем в Серов. Правда, в последнее время госнаркоконтроль взялся за дело. Посадили много крупных барыг. Посадили Сашу, серовскую цыганку Олю. Известные личности были. Беда в том, что сажают единицы, да и то только крупных торговцев, а сколько «мелочевки», которые сами торгуют за дозу.
Сейчас идет героин синтетический, повышенного действия. Привыкаешь к одной дозе, допустим, я знала, что «ставлюсь» грамм на троих, а тут сильный героин, «недобуторили» - и «язык глотаешь».
У меня все началось в 16 лет. Поехала в Серов учиться. Как-то в компании предложили попробовать ханку. Что это наркотик, знала, но было интересно. Укололи первый раз, не поняла. Через пару недель в этой же компании попробовала еще раз. Тут поймала «приход». Было необыкновенно хорошо, весь организм как будто летал, тело ватное, все кругом так хорошо, нет ни забот, ни проблем. Жизнь приобрела новые краски. Все завертелось. Первым делом «сдала» в ломбард золотые украшения. Потом, правда, выкупила, но до следующего раза. Последними остались мамины серьги. И их туда же, на дозу. Через полтора месяца поняла, что плотно сижу на героине. Уезжала в Краснотурьинск, переболевала «наживую». А вот это уже было страшно. Ни одна болезнь в мире не приносит такой боли. Это был кайф наоборот, только в тысячу раз хуже. А потом возвращалась, и все повторялось вновь. У меня появился круг знакомых, таких же наркоманов, мы с самого утра собирались вместе и решали, где взять денег на героин. Телефон не замолкал. Потом ехала на точку, брала героин, «ставилась» и… Все повторялось день за днем. Из дома вынесла все, что можно. Сколько нервов и лет жизни я отняла у родителей! Каждый раз клялась им, что больше не буду, они мне верили, а я начинала, точнее, продолжала опять. Кололась каждый день, и не по разу. Дозу увеличила до предела. До конца мне оставалось совсем немного. Было несколько случаев, когда едва не «отъезжала». Пару раз спасал муж. Он тоже наркоман. Вместе кололись. Вообще, это привычное дело, когда на игле сидят пары. У нас было много таких знакомых. Многих уже не стало.
Так и продолжалась моя жизнь, если ее можно так назвать. Бросала, начинала снова. Из 10 лет не кололась, может, года 2 в общей сложности. Не могла бросить окончательно. Женщины тяжело переносят ломку. Когда ломает, без разницы, что делать. Воровать, грабить, продавать себя. За дозу можешь сделать все что угодно. Я продала даже семейную реликвию, лишь бы уколоться. В ломбард «ушли» микроволновка, ковер, пылесос, стиралка, короче, все, что имело цену. Что подешевле, одежду, ткань, отдавала барыгам.
Не остановило меня и рождение ребенка. Бывало, ребенку нечего было есть, не было чистых ползунков. Мне было все равно. Когда уколешься, вообще все становится без разницы.
Единственное, о чем могу сказать за тот период положительного о себе, так это то, что я лично не вовлекла, не подсадила на иглу ни одного. Хотя это обычно, если наркоман знает, что у человека есть деньги, то непременно постарается уколоть. Однажды пришлось возвращать с того света мужа. Он «поставился», а что-то «затормозило». Смотрю, а он «отъезжает». Быстро оказала ему помощь, спасла.
Даже не могу сказать, на кого я стала похожа: худая, страшная. Первый признак наркомана – неряшливость. Мне абсолютно пофиг, как я выглядела. Это сейчас я поняла, что у меня серьезные проблемы с зубами, волосами, да и вообще куча болезней, а тогда все было «в порядке».
Как-то я пришла в церковь. Посмотрела. Украдкой попыталась помолиться. Как-то легче стало. Потом пришла снова. Побывала у братьев в «Спасении». У меня будто что-то прояснилось. Я увидела, что люди живут, могут жить без героина. Я просила Бога: «Господи, помоги мне выбраться!». Поначалу я словно ходила по тонкой линии, когда так и тянуло обратно. Было мучительно тяжело. Так не хватало этой наркоманской суеты. Потом стало легче. Я постоянно молилась: «Господи, не дай мне упасть в эту яму!»
Я знала, что у наркомана два пути: или смерть, или тюрьма. Мне не хотелось их выбирать. Своим мелом судьбы я написала: «Жизнь!».
Год я живу без наркотиков. Хожу в церковь. Сейчас моя главная задача – спасти мужа. Он продолжает колоться. Поначалу, когда вернулась к нормальной жизни, хотела его бросить, трудно стало видеть его, жить с этим. Потом поняла, что должна быть рядом, должна бороться, верить, молиться. Поначалу он даже слышать не хотел про то, чтобы отказаться от наркотиков, а сейчас слушает меня. Хотя бы это. Думаю, что первый шаг сделан.
Часто задаю себе вопрос: «На сколько хватит моих сил?». А ответом я просто говорю себе: «Не хочу!». Не хочу возвращения к прошлому, не хочу забвения родных, не хочу этих смертей, не хочу, чтобы мои дети отвернулись от меня. Я готова кровью написать эти слова. Чтобы они стали прощением мне и уроком для остальных. Поверьте мне, если бы у меня была возможность исполнения всего одного желания, то я бы загадала вернуться назад и выбрать жизнь без наркотиков.
Е. А. :
– Моя история ничуть не лучше предыдущих. Сын наркоман. Наркоман с многолетним стажем. В реабилитационный центр «Спасение» он попал, когда ему было 39 лет. Прошел полный курс. Господи, как я молилась за него. Что мне пришлось с ним пережить! Его болезнь сживала меня со света, я желала ему смерти. Грешно признаваться в этом, но не было больше сил терпеть. Кто меня понимает, кого коснулась эта беда, знает, что значит родной человек – наркоман. Многие годы я не спала ночами, боялась за него, за себя. Квартира стала как пустой угол. Он умолял, клялся, резал вены, чтобы я поверила ему, что все кончено. И каждый раз все начиналось сначала. Я видела, как погибает мой сын, и ничего не могла сделать. Любая мать меня поймет.
Сегодня я самая счастливая мама. У моего сына все в порядке. 3 года он живет нормальной жизнью, работает. Я ложусь спать в 10 часов и спокойно отдыхаю до утра, вижу радужные сны. И каждый день я благодарю Бога за то, что послал мне «Спасение». Спасение.

ТРИ ИСТОРИИ. Три жизни. Три судьбы. Таких сотни тысяч, миллионы. Мы должны помнить об этом! Посмотри вокруг, наверняка рядом с тобой гибнет человек. Помоги ему! Расскажи о том, что знаешь сам, о том, что есть другая жизнь. Даже одна спасенная тобою судьба вернет Человека! Вырви его из лап наркотиков. Не проходи мимо, говори, кричи! А главное - не будь равнодушным!


Это прощальное письмо 19-летнего парня. Он не смог справиться со своей болезнью. Его больше нет с нами. Остался лишь клочок бумаги.

Прости меня…
Это все… У меня нет пути назад. Я чувствую свою слабость, но не могу с собой ничего поделать. Я не могу жить по-другому. Я не могу бросить колоться, потому что у меня не хватает воли. Потому что у меня нет того, ради чего жить.
Да, пусть говорят, что я слаб душой, что безвыходных ситуаций не бывает, что со всем можно смириться. Но я не сумел найти для себя выхода, не смог смириться с произошедшим. И каждую ночь я словно вижу перед собой пустые, покрытые кровавым месивом глазницы, устремленные в серое осеннее небо, слышу бурлящий шепот безжизненных губ. Чтобы избавиться от кошмаров, преследующих меня постоянно, я опять беру в руки шприц и совершаю привычные, отработанные до автоматизма действия, и видения ненадолго оставляют мою растерзанную душу. Но все повторяется снова. Я больше не могу. Я ухожу.