информационный портал
Так, Центральный банк предлагается перенести в Красноярск, а Конституционный суд – во Владивосток.
Автор инициативы – первый заместитель председателя «Народной партии» Валерий Гальченко – говорит, что таким образом можно устранить дисбаланс в социально-экономическом развитии России, а также решить геополитические проблемы на востоке страны.
Однако эксперты полагают, что для устранения «перекосов» в развитии России нужна гораздо более масштабная административно-территориальная реформа, связанная скорее с укрупнением регионов и развитием муниципальной власти.
А геополитические проблемы, по мнению экспертов, можно решить скорее переносом столицы целиком, со всеми ее функциями, куда-нибудь к российско-китайской границе.
«Сегодня разница между жителями Москвы и провинции достигает неимоверных размеров. Концентрация бюджета и компаний в Москве приводит к еще большему расслоению, – сказал RBC daily Валерий Гальченко. – Поэтому необходимо добиться того, чтобы в конечном итоге и бюджет, и чиновники, и связанные с этим ресурсы были рассредоточены по всей стране. Хочу привести пример: Бонн или Берлин не являются самыми крупными городами в Германии.
А у нас все сосредоточено в Москве – деньги, власть».
В качестве примера успешного решения геополитических задач г-н Гальченко привел перенос столицы Казахстана из Алма-Аты в Астану, расположенную на территориях, граничащих с Россией. «Те степи, которые сегодня оказались в границах Казахстана, – это на самом деле российские казацкие степи. Назарбаев это знал и понимал, что в таких условиях постоянная экспансия Москвы в эти районы вполне возможна. Года три-четыре назад там даже какие-то казаки пытались какие-то перевороты устраивать, – говорит Валерий Гальченко. – А, перенеся столицу, Назарбаев как бы сказал: ребята, это казахские земли, даже не думайте о них, забудьте». Именно геополитическими соображениями, отмечает г-н Гальченко, руководствовался Петр Первый, перенося столицу в Петербург: основная угроза в то время исходила от Швеции. «Сегодня ситуация другая: все угрозы нашей целостности находятся на Востоке», – полагает г-н Гальченко. Кроме того, по его мнению, в Москве накопилась «критическая масса чиновников». «Результат – коррупционный взрыв, какого не знал мир, – отмечает первый зампред «Народной партии». – Это тоже одна из проблем, которую можно решить, распределяя столичные функции».
Валерий Гальченко заявляет, что всерьез рассчитывает на принятие внесенного законопроекта. По его словам, в течение пары недель он пройдет через Совет Думы и к концу октября может быть рассмотрен профильным комитетом. Г-н Гальченко затруднился сказать, как относятся к его инициативе коллеги-депутаты. «Некоторые говорят: «Я готов поставить свою подпись», другие говорят: «Ты сошел с ума». Кто-то говорит: «Ты против кого пошел, против всего московского чиновничества?», – отмечает Валерий Гальченко. – Я понимаю, что сегодня формальным способом – голосованием в Думе – такую проблему решить нельзя. Но это не значит, что ее не надо обсуждать». Эксперты не сомневаются, что главная подоплека инициативы «Народной партии» – предвыборная агитация. «Это сильная инициатива. «Народная партия» хочет таким образом привлечь поддержку избирателей этих городов, – сказал RBC daily председатель Фонда аналитических программ «Экспертиза» Марк Урнов. – Но эта инициатива столь же утопична, сколь сильна. Часть избирателей, наверное, на это «купится». Для региональных избирателей это достаточно актуально, но не думаю, чтобы это помогло «Народной партии» пройти 5%-ный барьер».
Утопичной идею разделения столичных функций между восемью городами считают и сами представители регионов. «Есть примеры, когда разные города выполняют столичные функции, – но это в условиях, когда развиты дороги, коммуникации, – сказал RBC daily представитель в Совете Федерации Федерального Собрания РФ от Законодательного собрания Красноярского края Вячеслав Новиков. – Тогда не играет роли, где расположен тот или иной орган власти. У нас же это невозможно». «Мне кажется, что сейчас государственные органы и так недостаточно эффективно работают, – соглашается руководитель проекта фонда «Институт экономики города» Дмитрий Ланцев. – Если мы начнем такую перестройку – она займет много времени и окончательно парализует власть». По мнению г-на Ланцева, полагать, что если разделить столичные функции, то благосостояние Москвы разделится между восемью городами, – довольно наивно. «Действительно, в Москве к государственным органам подтянулось и руководство крупнейших компаний. Но не думаю, что если функции разделить, то капитал непременно последует за ними, – говорит он. – Города с высокой концентрацией капитала есть во всем мире. Причем будут они столицей или нет – уже второй вопрос. Например, Нью-Йорк столицей не является. Концентрация капитала – это просто исторически сложившийся факт, и полагаю, что изменить это будет уже сложно».
Впрочем, эксперты полагают, что в самой идее разделения функций – не таком радикальном, как предлагает «Народная партия», – разумное зерно все же есть. Они отмечают, что сейчас Москва действительно перегружена управляющими функциями, причем не только столичными. «Москва уже перестала быть просто столицей государства. Она становится глобальным городом, функции которого выходят за пределы России, – сказал RBC daily руководитель санкт-петербургского Центра исследований «Географическое бюро» Константин Аксенов.
Москва явно должна сделать выбор: или оставаться глобальным городом, и тогда функции более низкого уровня перейдут в другие места, просто по инфраструктурным соображениям, или она будет задыхаться от избытка функций». По мнению г-на Аксенова, разделять столицу на восемь городов нецелесообразно, и примеров такого удачного разделения нет. «Другое дело – разделение между двумя, максимум тремя центрами, это возможная практика, особенно если воспринимать Москву не как столицу, а как глобальный город, – говорит Константин Аксенов. – Сейчас Европа идет именно по этому пути – пути разделения управленческих функций. В разных городах были и будут разные функции Евросоюза. Не было и не будет единой столицы ЕС».
Однако синдром «гиперконцентрации» власти и капитала, отмечает Константин Аксенов, – это проблема не только Москвы: такая болезнь характерна и для каждого регионального центра. И решить эту проблему сможет только масштабная административно-территориальная реформа. «У России есть ограничения, связанные с системой расселения. Эта система тоже гиперцентрализована, – говорит г-н Аксенов. – Есть крупные центры, которые сильно оторваны от своего окружения, и Москва – не единственный пример. Центры крупных регионов – это своего рода город Москва в региональном измерении. Мы сейчас перешли в новую, принципиально иную фазу социально-экономического развития, а живем в соответствии с административно-территориальным делением, созданным в 20-е годы на основе плана ГОЭЛРО и строительства социализма. Все эти недостатки этого гиперцентрализованного пространства мы сейчас пожинаем как ограничения нашего роста и развития. Поэтому глобальные процессы, которые пришли к нам, неизбежно сломают эту систему». По мнению г-на Аксенова, необходима большая прозрачность границ между регионами, не должно быть удельных князей, которые «правят своей территорией безраздельно и имеют возможность устанавливать режимы, принципиально отличающиеся друг от друга». Однако, по его мнению, сломать барьеры между регионами простыми уговорами или действиями вертикали власти невозможно: для этого необходимо сменить границы. «Укрупнение регионов – это достаточно перспективное направление развития, которое принесет свои плоды», – полагает Константин Аксенов. По его мнению, только в контексте укрупнения регионов и развития муниципальной власти можно говорить о разделении столичных функций.
Что же касается геополитических соображений,к которым апеллирует «Народная партия», то распыление столичных функций, по мнению экспертов, не даст России ничего. «Если переносить столицу – то целиком, как это сделал Назарбаев, – полагает Вячеслав Новиков. – Он таким образом решил проблему малонаселенных северных территорий, граничащих с Россией. У нас такая же проблема с Сибирью и Дальним Востоком. Исходя из геополитических соображений, имело бы смысл сделать столицу ближе к границе с Китаем – в каком-нибудь городе вроде Читы».
Отдел политики Антон Попов
Российско-американским встречам на высшем уровне тридцать лет. Что изменилось в отношениях наших стран, кроме того, что вместе с Бушем и Путиным Московский Кремль сумел перебраться в Петербург?
Для американской политической элиты СССР, Россия и Кремль — почти что синонимы, и поэтому американо-советские и американо-российские отношения с полным основанием можно назвать кремлевско-американскими. Американская элита строит отношения с Кремлем как с отдельно взятой сверхдержавой, абсолютно не видя перед собой такой страны — Россия. В этом горчайшая и трагическая ирония политической истории, особенно последних десяти лет.
Впервые американский президент посетил Кремль в 1972 году, это был Ричард Никсон. Началась «разрядка международной напряженности», и московский обыватель впервые услышал об ограничении ядерных вооружений и попробовал вкус пепси-колы. Тогда же, чтобы никто не мог подумать, что товарищ Брежнев променял наши железобетонные советские ценности на пепси-колу, товарищ Суслов произнес крылатую фразу: «При разрядке международной напряженности идеологическая борьба не ослабнет, а будет только обостряться».
Чего только не пережила мировая геополитика за тридцать лет! Уход американских войск из Вьетнама. Ввод и вывод советских войск из Афганистана. Падение Берлинской стены и переход Восточной Европы на Запад, конец советского коммунизма, распад Советского Союза. Потом — вспышка гражданской войны в Москве и расстрел российского парламента, потом — Балканы и Чечня, наконец — то, что случилось за последний год…
Но за редкими исключениями, когда казалось, что речь действительно пошла о новых отношениях между народами и людьми (скажем, позднегорбачевский и раннеельцинский периоды), отношения между Кремлем и Америкой строились и продолжают строиться в парадигме «разрядки международной напряженности» — вечные разговоры о бо€льших гарантиях меньшего числа раз взаимного гарантированного уничтожения.
За 30 лет почти каждое новое рукопожатие в Кремле с американским президентом сопровождалось заклинаниями об окончании «холодной войны», но всякий раз она оказывалась очень живучей и совершенно необходимой для PR-акций следующих рукопожатий и новых заклинаний. Впрочем, то, что руководители все-таки договариваются между собой — это намного лучше, чем если бы они не договаривались и тем более если бы сильно рассорились. Лучше, что подписывают удовлетворительные и даже хорошие документы, невзирая на их последующую судьбу, чем если документов не было бы вовсе.
Итак, что же главы двух великих стран подписали на этот раз, во время официального визита Дж. Буша в Россию, отметив 30-летнюю веху договорных отношений между Кремлем и Америкой?
На этот раз в Кремле на высшем уровне подписали семь очень разного плана документов, которые объединяют два свойства. Первое — в каждом из них трудно с чем-либо принципиально не согласиться. И второе — за исключением очень узкого круга читателей официальных бумаг никто о них не имеет ни малейшего понятия.
Попробуем тем не менее провести короткий анализ.
В Совместном заявлении президентов о ситуации на Ближнем Востоке, кроме традиционных слов о приверженности миру, резолюциям Совета Безопасности ООН и слов о необходимом сотрудничестве правительства Израиля и палестинской национальной администрации, есть два существенных, на мой взгляд, пункта. Подтверждается политическая приверженность США и России принципу «мир в обмен на земли». Кроме того, — и это впервые с участием России — говорится о необходимости «подотчетных, демократических и ориентированных на рыночные отношения институтов как основы полноценного Палестинского государства». Так что когда теперь Буш указывает на далекость режима Арафата от демократии, он это делает уже не сам по себе или вместе с Шароном и частью западных союзников, но и не без участия руководителей России.
Совместное заявление об антитеррористическом сотрудничестве — неизбежный и, несомненно, необходимый атрибут первого официального визита американского президента в Москву в такой момент, как сейчас. Вряд ли текст такого заявления должен претендовать на то, чтобы содержать в себе что-то принципиально новое, что еще не было сказано на эту тему в более оперативном порядке. Тем не менее отрадно, что в нем нашлось место отразить сотрудничество по проблемам Грузии, — хотя и непонятно, почему про Грузию великие державы должны говорить в документе по терроризму, а не в каком-то другом, более «спокойном» документе. Неуклюжие стилисты — скорее всего, будем честны, не московские — умудрились упомянуть в тексте, который исходит от американского и российского президентов, не кого-нибудь, а лично «У. бен Ладена», и этим фактом негативного, но персонального упоминания вряд ли огорчили данного деятеля.
Совместное заявление о новом российско-американском энергетическом диалоге, пожалуй, не содержит ничего конкретного, но при желании может быть прочитано как намек на то, что Москва и Вашингтон готовы, когда сочтут это нужным, совместно ограничить влияние ОПЕК.
Зато более общее экономическое заявление, если воспринимать его всерьез, может иметь большое значение и существенные последствия. Здесь — вступление России в ВТО, которое Вашингтон активно поддерживает, а Москва принимает стандартные условия и не требует привилегий. Здесь, разумеется, вновь обещание окончательно политически отменить поправку Джексона — Вэника. Здесь — целый ряд проектов и планов, включая борьбу с российской коррупцией, реформу банковской сферы, инвестиции в космос, коммуникации, поддержка информационных технологий в России, развитие российского малого бизнеса, и все это вместе выглядит как достаточно здравый и целостный набросок программы реформ. Специальный абзац касается энергетической безопасности и проектов поставок энергоносителей, включая поддержку очень прогрессивного принципа «соглашения о разделе продукции», который способен привлечь в российскую добывающую промышленность многомиллиардные инвестиции. Если бы хоть половину из этого начали выполнять!
Совместное заявление о контактах между людьми имеет значение как факт. Во время коммунизма США и Запад использовали советскую закрытость и запрет на выезд из СССР для пропаганды западных ценностей. С 90-х годов ситуация кардинально изменилась: паспорт для выезда из России получить относительно несложно, но зато место советских парткомов с блестящим успехом заняли консульские службы посольств западных стран. С тех пор западные лидеры избегали поднимать данный вопрос на сколько-нибудь высокий уровень: не хватало им только видеть у себя безвизовых русских посетителей! А российские руководители и чиновники, понятное дело, не вели активную борьбу со своими иностранными коллегами за право российских граждан свободно путешествовать за рубеж и не отстаивали это право ни на каких серьезных переговорах: ведь если русские станут свободно посещать Запад, а западные граждане — Россию, то «концепции многополярного мира» придется немного туго.
Преодолеть совместный чиновничий интерес повредничать не может никто. И хорошо, что в этот раз осмелились хотя бы вспомнить о проблеме передвижения. Хотя, конечно, ничего, кроме мышки, гора высшего уровня пока что родить не смогла. По поводу виз — общие слова, договоренность сделать подешевле визы для студентов (вопрос вряд ли принципиальный) и содействовать безвизовым поездкам жителей Чукотки к своим родственникам на Аляске. Кроме того, констатация важности сотрудничества на локальном уровне (города-побратимы, университеты, профессиональные сообщества), упоминание программ по СПИДу, туберкулезу и охране материнства и детства (дай-то Бог). Еще — будут сотрудничать Эрмитаж и Фонд Гугенхайма. И еще — все будет хорошо у журналистов и у верующих разных конфессий. Вот так.
Еще два текста требуют отдельного внимания. Они называются уже не Совместными заявлениями, а Договором и Декларацией.
Двухстраничный Договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о сокращении стратегических ядерных потенциалов может считаться компромиссом в отношениях Вашингтона и Москвы. В глазах Буша с ядерными боеголовками надо поступать по мере надобности, то есть как решат в его администрации: можно что-то оставить, а что-то снять. В глазах Министерства обороны и Министерства иностранных дел в Москве такая мера узаконенного произвола со стороны США абсолютно неприемлема. С Советским Союзом они себе такого никогда не позволяли. Получается, что американцы нам говорят: вы все равно разваливаетесь, вы все равно ваши ракеты и боеголовки поддерживать не сможете, будете снимать, вы как держава деградируете. Так зачем же эти очевидные для разведки и для обывателя вещи облекать в изящную форму равных уступок, равных обязательств и равных отношений? Надо сказать со всей определенностью, что такой по-циничному точный взгляд на вещи, если он действительно доминирует в американском правительстве, отличается крайней недалекостью, и очень отрадно, что ему не дали одержать верх.
Совместная декларация двух президентов о новых стратегических отношениях между Российской Федерацией и Соединенными Штатами может считаться и отправной точкой, и обобщением всего того, что было подписано на майском саммите. Ее основной идеологический лейтмотив: «новые глобальные вызовы и угрозы требуют качественно новой основы наших отношений». Если такое воспринимать серьезно, буквально и не как дань тактике момента, то это уже существенно больше, чем «разрядка напряженности», новые вашингтонские ритуалы и новые кремлевские зигзаги. Вопрос — за продолжением, за тем, куда пойдет реальная жизнь и чем ее будут наполнять лидеры США и России во всех аспектах их политики, в том числе и прежде всего — в нравственном аспекте.
Окончание «холодной войны» в конце 80-х означало победу одних нравственных ценностей над другими. Последующее нивелирование нравственных ценностей в политике и качественно новых мотиваций в экономике обесценило и предало забвению победу Запада в «холодной войне». Отвечать на вызовы XXI века могут лишь носители высокой нравственной культуры, открытые, ответственные и гуманные лидеры, а не менеджеры гигантских политических корпораций.
Что еще сказать? Не только историческое и политическое, но и бюрократическое время не стоит на месте. Вот и незыблемый московский Кремль вместе с Путиным и Бушем сумел перебраться в Петербург. И из Петербурга и из Москвы потом успело за месяц выплеснуться, как из рога изобилия, почти несчетное число самых разных политических сигналов. Расшифровывай каждый, как умеешь. Шанхайская организация сотрудничества. «ЕвразЭС». Президент Украины Кучма. Многократно и в разных вариантах — Лукашенко. Пасько остается в тюрьме. Буданов — почти на свободе. «Уорлдком» последовал по стопам «Энрона». Путин и Буш вновь встретились в Кананаскисе и, в продолжение московской декларации, договорились организовать на западные деньги уничтожение российских арсеналов оружия массового поражения. Но на Северном Кавказе — неслыханное наводнение, и Путин из Канады улетел прямо туда. Оказалось, что ситуация намного хуже, чем он мог предполагать …И наступило наше «жаркое» лето.
(Написано по просьбе издания «Русский вопрос», Прага)
Виктор КОГАН-ЯСНЫЙ Новая Газета
Vlasti.net
Новости портала
Alex (ag@ae21vek.ru)
|
|
При любом использовании материалов сайта, гиперссылка (hyperlink) на krasnoturinsk.ru обязательна. |
| © 2002-2010 www.krasnoturinsk.ru | |