информационный портал
ВЫСОКОГО ПРИЗВАНЬЯ ЧЕЛОВЕК
Любовь Ивановну СТЕПАНОВУ знает в поселке каждый. Она - сельская учительница, и этим сказано все. При моих встречах с жителями ни один из них не употребил слова «бывшая».
Признаюсь, я увидел маленькую согбенную бабушку с плавными неторопливыми движениями. Но стоило ей начать рассказывать историю своей жизни, как строгий взгляд и ровный твердый голос завладели мной безраздельно. Уверенностью, правотой, знанием дышала каждая ее фраза. Я не сомневался, что при желании и необходимости она могла бы поднять роту в атаку.
– Вы наверняка слышали про Палех в Ивановской области, прославленный центр художественной росписи. Вот в трех километрах от него, в селе Красново, я и родилась 21 августа 1923 года. В крестьянской семье моих родителей было пятеро детей - три сына и две дочери. Все три брата погибли на фронтах Великой Отечественной.
Саша ушел на второй день после начала войны. Алексей стал добровольцем. Умница и талант, он окончил Палехское художественное училище, защитил диплом и имел бронь. Но долг мужчины не позволил ему отсиживаться в тылу. А Василий находился в действующей армии, служил моряком на Балтийском флоте. До сих пор в моих глазах строчки из его последнего письма домой: «Жена найдет себе другого, а мать сыночка - никогда». Видно, тяжко им было на Ленинградском фронте, если так писал маме. Больше от него не пришло ни строчки, даже похоронку не получали. И остался наш Вася навечно лежать на дне Невы...
Школу я окончила в 1941-м в селе Палех, но продолжить учебу не могла - все учебные заведения закрывались и передавались под госпитали. Надо было работать. В г. Шуя (в 30 км от нас) открылись курсы бухгалтеров. Дошла туда пешком и поступила. После шестимесячной учебы 1 марта 1942 года устроилась на работу в артель. Четыре ее цеха - швейный, сапожный, по катанию валенок и вязанию варежек работали на нужды фронта безостановочно.
Не забуду следующего лета, которое мы провели на торфяном болоте во Владимирской области. Заготавливали топливо для местных электростанций. Трактор нарезал торфяные бруски, а мы переворачивали их и раскладывали для просушки - снизу-то была жижа. Затем складировали их в штабеля. Хорошо, когда сухая погода, а в дождь мы хлюпали, проваливаясь по колено. Обувь было жалко, берегли, и работали босиком.
В том году в Шуе открылся Шуйский государственный учительский институт. Я подала заявление на естественно-географический факультет. И вот на наши «торфяные университеты» приходит вызов: я зачислена студенткой, занятия начинаются 1 сентября.
Прихожу в контору вся перемазанная, босая, но, вероятно, с горящими глазами. А там рабочее совещание и одни взрослые мужики. Все воззрились на меня, как на явление с того света.
«Посмотрите на нее, - грозно и язвительно воскликнул начальник, - учиться захотела! Нашла время. Тебе бы винтовку в руки и на фронт. Марш работать!».
Тогда судьбу Любы вместо директора решила школьная подруга, окончившая школу годом позднее и поступившая в институт: «Что ты раздумываешь, иди учиться, тебя же зачислили! Или будешь по-прежнему в болоте возиться?» В тот же день Любовь Куренкова переступила порог института.
Жили с подружкой на квартире, поскольку общежитие института занимал госпиталь. Вузовский коллектив взял шефство над госпиталем, и за каждой палатой закрепили по два студента.
– В нашей палате лежал обожженный танкист. Алексей спасал командира из горящего танка и получил страшные ожоги. Он лежал как в коконе, весь обернутый простынями, одна голова виднелась. Руки и ноги были привязаны, чтобы он не смог царапать заживающую коркой кожу: она беспрерывно зудела, доставляя ему дополнительные страдания.
Казалось бы, гнетущая картина и человек, прикованный к койке, вызывал только сочувствие. Но Алексей был веселым, жизнерадостным парнем. Когда мы его кормили с ложечки, он непременно шутил и заражал нас своей верой и оптимизмом.
А в соседней палате находился мужчина без обеих ног. Наладить с ним контакт не удавалось ни студенткам, ни медперсоналу. Глядя в потолок, он упорно молчал, ни с кем не разговаривал. Попытки разузнать у него домашний адрес для сообщения о том, что живой, были безрезультатными. Он повторял только одну фразу: «Я никому не нужен».
Человек, потерявший ноги на фронте, не хотел жить. Где найти силу, способную вывести его из этого состояния? Помощь пришла с неожиданной стороны. Узнав о происходящем, наш танкист подумал и посоветовал: «Попробуйте перевести его в мою палату». Мы обратились к врачам, а на следующий день смотрим - их койки стоят рядышком и Алексей о чем-то увлеченно рассказывает соседу. Проходит несколько дней, подзывает он нас и тихонько шепчет адрес. Правда, предупредил: «Девочки, только никому ни слова! Не подводите меня».
Радостно забилось сердце, и домой я летела на крыльях: наконец-то мы напишем его родным. Но дело оказалось весьма трудным. Хозяйка квартиры, интеллигентная женщина, ее взрослая дочь, мы с подругой - вчетвером несколько раз начинали и не могли продолжить письмо. Как сказать о таком горе? Какими словами? Весь вечер до глубокой ночи составляли небольшой текст. Письмо отправили на его родину, в Алтайский край.
Прошло месяца полтора. Сидим как-то на лекции, раздается стук в дверь, и преподавателю передают просьбу для нас с подругой: срочно явиться в госпиталь. Что случилось? Даже нехорошо как-то на сердце стало. С тревогой буквально бежим к знакомому зданию, у входа нас встречает хирург, торопливо ведет по коридорам. Вокруг теснота - тут и там раненые, в проходах не протолкнуться, висит сплошной гул, слышна музыка, громкие разговоры, смех. Но перед нами все расступаются, дают дорогу.
Заходим в палату, а навстречу статная красивая женщина с глазами, полными слез, рядом молодая девушка. Обнимают нас, целуют, благодарят. Мы растрогались, сами едва не плачем. Только тут до нас дошло, что это жена и дочь того мужчины.
Они уже собрались, торопились на поезд, но не могли уехать, не познакомившись с нами. Кажется, в тот момент для них это было самым важным. Что уж говорить о потрясенном мужчине, который и не чаял уже увидеть своих любимых. Ему подготовили обыкновенное кресло с закрепленными снизу колесиками (инвалидных колясок тогда еще не было), и, толкая его поочередно, мы проводили их до станции...
В победном 45-м Люба окончила институт и по распределению попала в Саргатский район Омской области, что расположен в низовьях Иртыша. До села Баженово они с подругой, учительницей математики, добирались на телеге.
Слушаешь воспоминания убеленной сединами старушки и диву даешься, каким неприхотливым, самостоятельным и решительным было ее поколение. Никаких капризов, слабостей, поблажек. Жизнь требовала, и молодые люди пускались хоть на край света, не задумываясь о трудностях...
Первый год Любовь Ивановна преподавала географию, призывая на помощь все свое терпение и выдержку. Ученики более старшего возраста, пропустившие учебу из-за войны и хлебнувшие лиха, требовали особого подхода. Она его находила и превращала свои уроки в самые интересные и познавательные.
Учительница немецкого языка Мария Николаевна получила вызов из Краснотурьинска от мужа, работавшего там агрономом. Любовь Ивановна тоже поехала, но в отпуск на свою родину, и они стали попутчицами.
Товарный вагон был заполнен морячками с Дальнего Востока, с ними весело и беззаботно пролетело время. Когда прибыли в Свердловск, Марию Николаевну встречал на перроне муж.
– Давай с нами, Люба! - неожиданно обратилась подруга.
И ее словно какая-то сила вытолкнула из вагона. До сих пор не может она понять, что на нее тогда повлияло. Так и оказалась в Краснотурьинске. В гороно девушки получили хлебные карточки и направление в школу № 1. Здесь Любовь Ивановна преподавала биологию.
Первый же расчет за квартиру чуть не поверг в шок - отдать пришлось почти всю зарплату. Предоставивший кров хозяин сочувственно заметил: «Вам будет трудно здесь, езжайте работать в поселок». Так Любовь Ивановна появилась на Воронцовке, в школе № 5, где и прошла уникальный учительский путь протяженностью в 54 года. Сначала поселилась в школьном здании, а когда через год вышла замуж, получила квартиру в бараке.
– Я учила и сама училась у детей, - признается Любовь Ивановна, - от каждого брала что-то свое, индивидуальное. Кажется, и секретов никаких не осталось, столько открыла и увидела, усвоила и поняла. Побывала с учениками в Москве и в Ленинграде, ходила с ними в Мавзолей и на ВДНХ, в театры, на выставки. Посещала Эрмитаж и крейсер «Аврора». До конца жизни все это со мной и никогда не забудется.
А вы помните бессмертное «У лукоморья дуб зеленый»? - продолжает она, извлекая из своих тайников самое сокровенное. - Поэт писал эти строки в ссылке в Михайловском, любуясь местным одиночным красавцем. Я была в пушкинских местах и подходила к этому дубу. Он стоит на взгорке, с которого видно все вокруг. Немцы во время наступления прямо под ним вырыли блиндаж. Убрали землю из-под корней, обрекая его на неминуемую гибель. После снятия оккупации жители бросились спасать великое древо, таскали землю в ведрах, банках, тачках, на носилках. И спасли ведь!
Мир я познавала всегда с учениками. Мы знакомились с процессом выплавки алюминия на Богословском алюминиевом заводе, стали - на Серовском металлургическом, с добычей железной руды на шахте «Северопесчанская», промыслом золота на бесчисленных приисках вокруг поселка.
Куда ни отправлюсь, кругом встречаю своих добрых учеников - в школе, магазине, больнице, на улице. Приятно, когда встречные взрослые с детьми останавливаются и с гордостью произносят: «Смотри, сын, это моя учительница».
Самые известные люди Воронцовки учились у меня - глава администрации Ковальчук, бывший гендиректор Богословского рудоуправления Легкоступ, генерал авиации Сокерин. Хорошо помню, как свой доклад «Биосфера» он не писал, как все, а рассказывал устно. Очень любил предмет и старался больше узнать о нем.
20 мая 1978 года меня проводили на пенсию, но я продолжала работать. В лабораториях, в классах, подменяя учителей немецкого языка, истории. До 1999 не расставалась со своим вторым домом - школой, но возраст...
Оглядываясь назад, вспоминая тысячи учеников, Любовь Ивановна Степанова пришла к интересному наблюдению:
– Отношение подростка к учебе - не главный показатель его способностей и дальнейшего жизненного роста. Смотришь - так себе парень, учится как попало, а повзрослеет - и человек хороший, серьезный, и обществу пользу приносит.
О вкладе сельской учительницы в жизнь поселка и города еще долго будут рассказывать ученики, их дети и внуки. Потому что ее самоотверженное служение людям на протяжении стольких лет - сродни подвигу.
Александр НИКИШОВ.
Газета "Заря Урала"
palych (palych@ae21vek.ru)
|
|
При любом использовании материалов сайта, гиперссылка (hyperlink) на krasnoturinsk.ru обязательна. |
| © 2002-2010 www.krasnoturinsk.ru | |