Бывший краснотурьинец, воевавший на юго-востоке Украины, рассказал о боевых действиях, «русском» следе в ополчении и многом другом.

34-летний Евгений (имя изменено – прим. ред.) уехал из Краснотурьинска несколько лет назад, до этого около пяти лет отслужив в одной из правоохранительных структур Краснотурьинска. Весной 2014 года бывший краснотурьинец отправился воевать на юго-восток Украины.

– Первый раз я оказался на Украине еще зимой. В Киеве у моего друга оставалась сестра, 17-летняя студентка, ее нужно было увезти в более безопасное место. Друг, проживающий в Москве, попросил ему помочь. Уже тогда в Киеве ходили слухи, что не все хорошо. Еще не было стрельбы, но по вечерам гулять было опасно. Его сестра боялась выходить из дома даже в магазин. У нее квартира в самом центре, в двух минутах ходьбы от улицы Грушевского. Именно там зарождался майдан и тогда уже были столкновения с милицией. Майдановцы ходили и требовали в магазинах спиртное, деньги на «рЭволюцию». Вели себя нагло, все в масках, многие с прутами или отобранными у курсантов МВД дубинками. Например, «4-я сотня» майдана захватила здание киевского крематория и выгнала оттуда весь персонал. А зачем им крематорий? Говорили, что люди там исчезают. В столице Украины мы пробыли пару дней, забрали девушку в Москву и уехали.

– Евгений, а на юго-востоке вы как оказались?

– Я поехал, можно сказать, по воле сердца. Сначала в один из приграничных городов. Координатор, с которым я связывался через интернет, сказал взять денег на два-три дня и что-нибудь из экипировки. Там я встретился с мужчиной, который спросил о моей подготовке и через кого я вышел на ополченцев. А следующей ночью я и еще три добровольца пересекли украинскую границу на «Газели». У нас даже не спросили паспорта. На Украине мы сначала, в течение двух дней, проходили «сглаживание»: нам напоминали прописные истины. Потом мы поехали за оружием. Приехали к одной украинской военной части…

– Она без боя сдалась?

– Часть была оцеплена гражданскими. Там были и матери местных, и просто члены «антимайдана». Туда постоянно заходили парламентеры, договаривались, видимо, о сдаче части. В итоге вопрос решился в нашу пользу – ворота открыли, туда сразу мамы солдат ломанулись. А после них мы вошли, затем подъехали «ПАЗик» и грузовик. Мы в эти машины все оружие из части и загрузили. Было много оружия… Потом нам выдали оружие и
боекомплекты и привезли в сам Луганск.

– Есть версия, что ополченцев вооружает Россия. Это так?

– Я оружие из РФ один раз только там увидел. Один парень-доброволец приехал со своим охотничьим карабином. Он с Бурятии и стреляет хорошо. Сразу в снайперы и попал.

– А как насчет российских десантников, якобы захваченных в плен или убитых украинцами?

– Честно, не знаю. Я их не встречал, да и, думаю, если бы там был спецназ, то мы бы уже под Киевом стояли. Украинские военные побеждали в тот момент, когда у них была авиация и тяжелая техника. А как только стали формировать в ополчении штурмовые офицерские группы и на стороне ополченцев появились бывшие офицеры из России и самой Украины, то силовики приуныли и стали совсем трусливые. У них после взятия Славянска наступила эйфория, они стремились быстрее победить. В результате их колонны шли ударными темпами, тылы отстали и фланги оголились. Туда мы им и ударили. Потом под Иловайском они свои банды карателей-добровольцев потеряли. Я не верю в присутствие там регулярной армии. А добровольцев там много! С обеих сторон есть наши, сербы, французы, немцы, абхазы, чеченцы, за украинскую армию много поляков воюют.

– Убивать приходилось?

– Такие вопросы некорректны. Я же воевать приехал.

– Как думаете, чем это противостояние завершится?

– Нашей победой. Хунта на последнем издыхании. Боеспособные части потеряны. В стране экономический коллапс. Люди в Киеве всерьез говорят о голоде, скупают самое необходимое. Порошенко зачастил на разные международные форумы и к «хозяевам», оружие клянчит… Свое-то прохохотали.

Война между украинской армией и ополченцами Донецкой и Луганской народных республик продолжается с апреля 2014 года. За время боевых действий, по подсчетам ООН, погибли свыше 3 245 человек.

Александр Сударев

nslovo.info